Девять дней одного года (1961)
(1961) 18+
О фильме
Действие этой интеллектуальной драмы происходит в 60-е годы ХХ столетия. Молодые ученые — ядерщики, одержимый экспериментатор Гусев и скептичный физик-теоретик Куликов, — давние друзья, влюбленные в одну девушку по имени Леля. В результате научных экспериментов Гусев получает опасную для жизни дозу радиации. Предупреждения врачей об опасности, грозящей его жизни, не останавливают ученого в поисках научной истины, возможно, последних для него…
Подробная информация
Страны производства фильма
- СССР (5 марта 1962) - 23
- Финляндия (31 августа 1962) - 0
- Германия (ФРГ) (15 февраля 1963) - 0
- Германия (ГДР) (8 ноября 1963) - 0
- США (28 декабря 1964) - 0
- Австралия (29 мая 1965) - 0
Участники съемочного процесса
- Режиссер - Михаил Ромм
- Актеры Дмитрий Гусев - Алексей Баталов
- Актеры Илья Куликов - Иннокентий Смоктуновский
- Актеры Лёля - Татьяна Лаврова
- Актеры профессор Синцов - Николай Плотников
- Актеры Бутов Павел Демьянович - Сергей Блинников
- Актеры Николай Иванович - Евгений Евстигнеев
- Актеры Валерий Иванович, физик - Михаил Козаков
- Актеры физик - Валентин Никулин
- Актеры - Павел Шпрингфельд
- Актеры - Александр Пелевин
- Актеры хирург - Евгений Тетерин
- Актеры отец Гусева - Николай Сергеев
- Актеры - Ада Войцик
- Актеры Татьяна Абрамовна - Валентина Беляева
- Актеры - Люсьена Овчинникова
- Актеры - Юрий Киреев
- Актеры - Борис Яшин
- Актеры - Игорь Добролюбов
- Актеры - Андрей Смирнов
- Актеры - Анна Павлова
- Актеры - Резо Эсадзе
- Актеры - Георгий Епифанцев
- Актеры сотрудник госбезопасности - Лев Дуров
- Актеры - Надежда Батырева
- Актеры - Зоя Василькова
- Актеры - Игорь Ясулович
- Актеры рассказчик, озвучка - Зиновий Гердт
- Актеры физик - Николай Граббе
- Актеры молодой физик - Валерий Бабятинский
- Актеры ученая-физик, в титрах не указана - Валентина Ананьина
- Сценаристы - Даниил Храбровицкий
- Сценаристы - Михаил Ромм
- Оператор - Герман Лавров
- Композитор - Дживан Тер-Татевосян
- Художники постановщик - Георгий Колганов
- Художники по костюмам - В. Киселева
- Монтажер - Ева Ладыженская
Тэги фильма
Драматический любовный треугольник, Здоровье, Лучевая болезнь, Любовный треугольник, Любовь, Наука, Нездоровье, Оптимизм, Отношения мужа и жены, Пессимизм, Проблема со здоровьем, Проблемы брака, Радиационное отравление, Радиация, Свадьба, Смертельная болезнь, Ученый, Физик, Цинизм, Число в оригинальном названии, Ядерная физика
Рецензии пользователей
| Оценка | 1 |
| Заголовок | … и всё-таки положительная рецензия |
| Текст реценизии | Ожидал сногсшибательного кино по теме тонкой психологии и глубокой антропологии советского кино 70-х. Но не тут-то было. Фильм о героическом труде с трагическими нотками. Та же «Повесть о настоящем человеке», только в научной лаборатории, в которой пытаются синтезировать термояд. Я знаю, что многих этот фильм отправил в науку, что идеологический пафос нужен сейчас, что сегодняшний цинизм не лучше идеологического прессинга. А всё-таки апломб и идеологичность отравляют тот светлый и искренний контекст, который фильм реально несёт. На фоне стохановских подвигов людей не видать. Те характеры, что созданы похожи на комикс: персонажи настолько яркие, что выглядят картонно. Правильный стохановец, циничный говёный интеллигент, ходячие шаржи вместо рабочего коллектива. Похвалить, впрочем, тоже надо. В фильме хорошие диалоги (пусть не все). Отличные актёры (Смоктуновский, Баталов, Евстигнеев). Хвалить Смоктуновского в этой роли, наверное, будет неоригинальным ходом: фрагменты этой роли разодраны на видеоцитаты, которые можно увидеть по ТВ с частотой чуть ли не раз в неделю. Работа над звуком. Отличная картинка. Отличные интерьеры — лаборатории, коридоры, двери, лестницы, экспериментальные установки. Отличная работа со светом в интерьерах: иногда настоящий импрессионизм! Эта часть работы столь хороша, что заведомо перевешивает идеологический гнёт. Авторы сдав конъюнктуре сердцевину фильма, сделали шедевр из его оболочки, кожуры. |
| Оценка | 1 |
| Заголовок | |
| Текст реценизии | Я, конечно же, слышал о таком режиссере как Михаил Ромм. Только вот с его творчеством знаком не был. О его творчестве я слышал, что оно, как говорится, очень «замороченное». Правильнее будет конечно сказать, что его картины очень глубокие. Это тот тип режиссера, который никогда не снимает «прозрачные» фильмы. Девять дней одного года — это фильм, который рождает в голове огромное количество мыслей. Кино, которое заставляет задуматься о жизни. Жизнь — это борьба. Борьба во всем и со всеми. Безусловно, каждый увидит в этой картине что-то свое и поймёт её по-своему. Я понял именно так. Ведь главный герой — учёный физик — стремится к своей цели, несмотря не на какие опасности. Даже смерть его учителя и проблемы с его здоровьем не могут остановить его. Он все равно борется и верит, что эксперимент удастся. Позже он будет бороться со смертью, и тоже будет верить до последнего. Также в этом фильме очень ярко выражается преданность делу, которая порой доходит до фанатизма. Герою не нужны какое-то признание или слава и к каким-либо материальным благам он относится скептически. Главное для него -это цель. И ради её достижения он готов абсолютно на все. Кстати, это также рождает такое понятие как эгоизм, который отражается на близких людях. Актеры сыграли просто замечательно! Алексей Баталов, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Лаврова. Эти люди прекрасно воспроизвели своих персонажей на экране. Лаврова очень понравилась в сцене, когда её героиня узнает о том, что её муж получил последнее облучение и падает перед ним на колени. Эта сцена просто замечательна! Кстати, смотрел я этот фильм из-за Евстигнеева, который играет там роль второго плана. Но, все равно, увидеть его на экране было приятно. Концовка фильма также немного шокировала. Ожидал разные варианты, но фильм закончится тогда, когда этого совсем не ждешь. 8 из 10 |
| Оценка | 1 |
| Заголовок | Ах, если бы весь мир состоял из Гусевых! Двадцать миллиардов Гусевых: белых, чёрных, жёлтых… |
| Текст реценизии | Почему я никогда не любила сссровские фильмы? Почему всё, что так мило сердцу большинству граждан и что называется у них «душевным кино», вызывает у меня максимум снисходительную улыбку? Всё, что показывают по телевизору в выходные и праздники. «Ирония судьбы», «Девчата», «Максим Перепелица». Всё по сути — ни к чему не обязывающие лёгкие фильмы, рассчитанные на обывателя. Обычные житейские заботы, всем понятные истории, карикатурные персонажи на заднем плане, чтобы было над чем посмеяться. Советскому гражданину не о чем думать, он и так живёт в идеальной стране. Советские фильмы должны нести в себе отдых и позитивные эмоции. Вопрос в никуда: чем это отличается от того, что мы наблюдаем по телевизору сейчас? «Девять дней года» поразил меня прежде всего тем, что вызрел в советских умах аж в 61 году, да ещё и остался на плёнке в поразительно первозданном виде. Каким-то чудесным образом его миновала идеология, цензура и штампы Министерства Культуры. Никаких вам комичных Шурочек, собирающих по тридцать копеек на очередной юбилей; никаких героев-любовников весной на заречной улице; никаких стахановцев, рвущих жилы на заводе во имя коммунизма; никаких воодушевлённых комсомольцев, говорящих громкие речи с табуретки в летнем лагере. Фильм словно снимался людьми, в голове которых чистая мечта о светлом будущем ещё не обросла уродливыми реалиями. Ведь если отбросить всё и оставить только МЫСЛЬ — что такое коммунизм, как не прекрасный новый мир? Неподдельный энтузиазм создателей и минимализм в построении фильма придают ему черты футуристической утопии — с точки зрения того далёкого 61 года — и сразу как-то легче становится представить себе, почему вся страна жила и двигалась в едином ритме. С одной стороны, «Девять дней одного года» могли появиться в каком угодно году (даже в 2010, только учёный работал бы на заводе с другим названием), и в этом его прелесть, его универсальность. В фильме изображено то, что было и будет всегда: человек с несгибаемой волей, с единственной целью в жизни. Преданный искатель истины, первооткрыватель Вселенной. Даже если дело его жизни окажется лишь первым спотыкающимся шагом по неровной поверхности новой науки, он будет идти дальше, пока не умрёт. И перед смертью ни разу не пожалеет о том, что не посвятил себя семье и не наслаждался жизнью так, как другие. Такие люди есть всегда, именно они — а не медведи, как поётся в одной известной песенке — вертят земную ось. С другой стороны, именно в СССР такой человек виделся ещё как мираж, идеал, к которому надо стремиться. Именно в 61 году его можно было изобразить без «отягчающих обстоятельств», без цинизма и без бытовухи. Мимолётное виденье, гений чистой красоты. Некоторые черты, не замеченные мной в других советских фильмах: разорванное повествование, нестандартный любовный треугольник, живые диалоги, внутренняя речь (жена на кухне), изобретательная операторская работа. Плюс ко всему, ленте очень к лицу чёрно-белая плёнка, придающая стройности и некой целенаправленности. В результате — чуть меньше двух часов истинного удовольствия и желание лучше узнать советский кинематограф. 8 из 10 |
| Оценка | 2 |
| Заголовок | Странное видение |
| Текст реценизии | Действительно странное видение современной науки! Скорее всего люди, снявшие фильм сами не верят в науку. Больше всего меня поразил разговор в ресторане двух учёных, один другому говорит — «Мы полетим к другим мирам, в другие галактики…», а второй отвечает, что для этого понадобится топлива больше, чем планет Земля весит… есть ли смысл в этом разговоре? и кто ведёт такие беседы? 2 научных сотрудника, а не 2-е четырёхлетних детей. Весь фильм пронизан какими-то нелепыми стараниями учёного дойти до истины, ему всё равно на смертельную болезнь, ему плевть на свою жену, он изо всех сил пытается найти иллюзорную истину. С одной стороны — это великие открытия, которые помогут людям, с друго — эгоизм! Очень странно слышать мысли взрослой женщины «Как приготовить гречку? Я плохой учёный, плохая жена»… да, может быть эти вопросы терзают всех нас время от времени, но в фильме они бессмысленны! Отдельные моменты спасают шутки Евстигнеева и Козакова, чего не могу сказать о Баталове. Мне показалось, что вжиться в роль учёного-гения ему так и не удалось, угрюмость его была более уместна, чем его старания изобразить нечто светлое на лице. Конец фильма оказался для меня настолько непредсказуемым и настолько глупым. Я не знаю, что пытался донести до нас режиссёр. Учёного, который не уважал и относился как к мебели к своей жене, жену, которая весь фильм находится в какой-то прострации, не жена и учёный сомнительный. Люди не от мира сего. Таких я обычно уважаю и люблю, но суть в том, что эти люди всю свою жизнь живут такими смутными идеалами, не хранят то что имеют, и пытаются найти то, до чего даже чисто логическим умом найти невозможно. В общем, странное видение смутных деяний. |
| Оценка | 1 |
| Заголовок | Дон Кихот Гусев |
| Текст реценизии | Знаете, что просто поражает в этом кино? То, что оно было снято спустя каких-то 15-16 лет после второй мировой. И память о ней, и ее боль, и ее ужас стали скрытым стержнем фильма, явная суть которого — вера в человека, любовь к человечеству, абсолютно живой гуманизм и какое-то иррациональное знание: идеальный Мир возможен и достижим, более того, он дело рук человеческих здесь на земле. Представьте только, на дворе 1961 год. В хорошо обозримом прошлом сороковых еще делали подушки из женских волос, а из человеческой, в том числе детской, кожи — абажуры для ламп, а из костей — пуговицы, жгли людей, как дрова в печках, закапывали живьем, травили голодом… Очаровываться людьми, видеть смысл, знать ответы, жить в свете идеала, верить в жизнь, создавать в искусстве счастливые утопии, «райских» людей, почти святых-подвижников после такого… Разве это реально? И тем не менее, Михаил Ромм снимает такое кино, идеальное и простое, ни минуту не рефлектирующее на тему: а достойны ли мир и человечество, чтобы отдавать за них жизнь, к тому же такую молодую и красивую, искреннюю и ясную, талантливую и прямую, как жизнь героя А. Баталова — Мити Гусева. Когда-то Иван Тургенев в своей знаменитой речи «Гамлет и Дон Кихот» предложил довольно впечатляющую классификацию людей. Определяющим критерием стало их отношение к Идеалу. Постараюсь пересказать суть. Первые — гамлеты. Они Идеал ищут, не зная точно, в чем или в ком он, сомневаясь в поисках дорог к нему, ошибаясь, обманываясь, а другие — донкихоты — его нашли, с дороги уже не сворачивают — идут по ней прямо, честно считают, что не заблуждаются, выполняя жизненное задание без ошибок. Кто-то скажет, что очень просто получить идеал уже готовым. У Дон Кихота Гусева это социализм, польза человечества, гуманная наука, «мирный атом» или нейтрон. Получить (вместе с господствующей идеологией) и потом уже не рассуждать о нем, не подвергать анализу. Признать за высшее и все. Но как же быть с силой жертвы? Ему же ведь — идеалу этому — служить надо, жертвовать собой, живя от переливания до переливания крови и выслушивая от врача: «Еще одно облучение — и конец. И не возвращайтесь ко мне, помочь вам ничем не смогу…». Улыбаться при этом, смотреть на облученную подопытную собаку «святыми глазами» и говорить: «Ничего Джек! Мы еще повиляем хвостиком…». И писать перед страшной операцией в, возможно, предсмертной записке: «Если Илья раздобудет мне брюки, мы успеем махнуть в «Арагви»». И рисовать в ней трех веселых человечков, взявшихся за руки: Митя — Леля — Илюша… Илюша (И. Смоктуновский) — Гамлет, скептик, гениальный ученый-теоретик, талантище, только в финале понимает, что донкихоты, быть может, и не ошибаются вовсе, не самообольщаются насчет спасения человечества, жизни не для себя. Ведь именно практик-романтик, лирик-физик Митя совершает гениальное открытие и навсегда оставляет свое смешное имя в истории. Гусь не звучит как вольт и ампер, да. Но разве Кихот звучало? Разве не подразумевали под этим словом когда-то просто шута, объект для насмешек? Процитирую Тургенева, потому что лучше о Мите сказать не сумею: «Что выражает собою Дон-Кихот? Веру прежде всего; веру в нечто вечное, незыблемое, в истину… требующую служения и жертв… Дон-Кихот проникнут весь преданностью к идеалу, для которого он готов подвергаться всевозможным лишениям, жертвовать жизнию; самую жизнь свою он ценит настолько, насколько она может служить средством к воплощению идеала, к водворению истины, справедливости на земле. Нам скажут, что идеал этот почерпнут расстроенным его воображением из фантастического мира рыцарских романов; согласны — и в этом-то состоит комическая сторона Дон-Кихота; но самый идеал остается во всей своей нетронутой чистоте. Жить для себя, заботиться о себе — Дон-Кихот почел бы постыдным…В нем нет и следа эгоизма, он не заботится о себе, он весь самопожертвование — оцените это слово! — он верит, верит крепко и без оглядки. Оттого он бесстрашен, терпелив, довольствуется самой скудной пищей, самой бедной одеждой: ему не до того. Смиренный сердцем, он духом велик и смел; умилительная его набожность не стесняет его свободы; чуждый тщеславия, он не сомневается в себе, в своем призвании, даже в своих физических силах; воля его — непреклонная воля». Замените «набожность» на веру в социализм, замените «самую скудную пищу, самую бедную одежду» аскетизмом и воздержанием, отсутствием отпуска, отдыха, каких-либо развлечений и проч., и получится Митя Гусев. Райский тип, святой из истинно русской (тургеневской в данном случае, а не сервантесовской) мечты-сказки об идеальном человеке, которая, конечно же, одних обольщает и обманывает, а потому охлаждает, других же горячит, прибавляя надежды и энтузиазма. Мне — теплохладной — смотреть на столь горячих людей было как-то не по себе. Ведь у меня, к несчастью, совершенно нет поводов сказать: «Колите меня, рыцарь, но да не послужит моя слабость к уменьшению славы Дульцинеи; я все-таки утверждаю, что она совершеннейшая красавица в мире»! |
| Оценка | 1 |
| Заголовок | Девять дней одного года |
| Текст реценизии | «Современная наука, в особенности современная физика — это упорный и кропотливый труд. За первой блеснувшей удачей следуют месяцы, а иногда и годы проверок, повторных опытов, разочарований, удач и неудач». Фильм известного режиссера Михаила Ромма «Девять дней одного года» в свое время играл одну из главных ролей в отечественном кинематографе. Действие происходит в начале 60-х на территории бывшего СССР. Сюжет необычен, хотя для того времени ядерная физика была очень актуальной темой. Гусев — молодой ученый, занимается проблемами ядерной физики. Несмотря на полученную большую дозу радиации от ионизированной плазмы, он продолжает заниматься своей работой, не бросая её наполовину. Ради будущего поколения. В 60-е годы, во время правления Никиты Хрущева, наша аграрная страна имела практически безграмотное население. Наука и техника только начинали набирать обороты — полет Юрия Гагарина прекрасное тому доказательство. И, конечно, развитие ядерной физики. Тем, кто этим занимались, надо было воздвигнуть памятники. Вкладывая огромные усилия, эти люди старались сдвинуть человечество хотя бы немного вперед, хотя бы ради того, чтобы приблизить род людской к неисчерпаемым запасам энергии. Мир стоит на грани катастрофы. Кибернетика и радиоэлектроника. Ядовитый парадокс. Война движет технику большим скачком». М. Ромм сумел создать уникальное кино, охватывающее ядерные исторические моменты развития страны того времени. Так как большую часть времени мы видим всевозможные рубильники и пульты управления, оператор Герман Лавров привлек мое внимание сценой в ресторане, где мы видим наполненный зал. Создалось ощущение, что камера держалась на потолке. Но в остальном, разнообразия планов не было. Оператор не занимался поиском «изюминок», поиском такого кадра, который мог бы вам запомниться и запасть в душу. Все крайне суховато и постно. Но в этом и вся суть! Зритель должен почувствовать эту пресность. Так как(Что, опять «так как»?) действующие лица работают на научной станции, то и в кадре проявляется крайняя строгость и простота. Ничего лишнего. Только одинаковые стены и аппараты управления, стоящие в лабораториях. Но нашему герою не важны условия, в которых он работает. Если говорить о светотени, то в кадре присутствует больше затемнения, тусклый свет виден в небольших количествах. И, тем не менее, для советского кино того времени использовались хорошо спроектированные, современные декорации западного уровня. Ученые-физики не могли поверить, что кино снималось в павильонах, а не в настоящих лабораториях атомного института. Что касается музыкального сопровождения, то оно почти отсутствует. Звуковую дорожку заменяют гудящие, словно холодильник электронные звуки работающих аппаратов. А порой и протяжные вои сирены. Это усиливет эффект присутствия. «Коммунизм должны строить добрые и терпеливые люди». Фильм хорош еще тем, что ненавязчиво показывает силу человеческого характера, волю человека, идущего к своей цели. Несмотря на то, что жанр данного фильма можно отнести больше к интеллектуальной драме, смотрится он достаточно легко. Режиссер сумел добавить фрагменты, где мы на одном дыхании наблюдаем любовные отношения молодых людей… «Если бы все были Гусевым. Представь…три миллиарда Гусевых!» Дмитрий Гусев в замечательном исполнении Алексея Баталова — сосредоточенный человек, знающий толк в своем деле. Одаренный ученый Гусев является одной из любимейших ролей актера. Хладнокровный, расчетливый и рассудительный он точно знает, что ему надо, и он этого добиваться, не важно при каких сложившийся обстоятельствах. Илья Куликов, теоретик, давний товарищ Гусева. Этого насмешливого и самодовольного типа сыграл Иннокентий Смоктуновский, он постоянно загоняется в споры вместе с Гусевым. Они могут часами вести спор о чем-либо, настаивая на своей точке зрения. В целом, он может быть очень занимательным собеседником, не давая заскучать никому. Да(запятой здесь нет) и не только они ведут рассуждения о глобальном. Порой, Гусеву приходится доказывать научно-исторические факты. и гипертрофированные убеждения своим коллегам. Как говорится: «Каждый человек имеет право на мнение, значит я могу раздавать медали за лженауку». «Я люблю изучать дураков, дурак не может не быть интересен. Дурак явление общественное. Не будь них, картина была бы не полной. Дурак точно отражает своеобразие своей эпохи. Умный может оказаться впереди эпохи и в стороне от неё», — типичное высказывание Куликова. Что принципиально, я не услышал, чтобы упоминали фамилию Никиты Сергеевича. Вероятнее всего, цензура не позволяла трогать святое. А в остальном в кино говорится о разном: Американцы, Европа, ядерное оружие, полеты в космос, атомная энергия. Для периода хрущевской оттепели это кино было просто необходимо, оно имеет огромную художественную ценность. Роль Лёли, для молодой актрисы театра «Современник» Татьяны Лавровой стала переломным моментом в её жизни. Из всего опыта в съемках художественных фильмов, эта роль стала главной в её кино карьере. Её героиня достаточно верная, теплая, добрая, заботливая. При этом, она тоже физик. И когда Гусев облучился, он старался не говорить об этом своей девушке. Она постоянно уходит в глубокие размышления, и воспринимает все слишком достаточно близко к сердцу. Здоровье Гусева со временем ухудшалось. Это отразилось на его замкнутости. Лёля постоянно спрашивает у Дмитрия, что может проблемы в ней самой. Дмитрий, Илья и Лёля представляют собой классический любовный треугольник в картине. «-Стоит ли ради этого отдавать свою жизнь ради атома? -Когда нибудь люди скажут нам спасибо. Те, кто будут жить после нас — пойдут тем же путем». Я рекомендую посмотреть это кино. Оно не оставляет равнодушным, показывает пример, как человек идет к своей цели, несмотря ни на что. 7 из 10 |
| Оценка | 1 |
| Заголовок | Жить — значит дышать до боли |
| Текст реценизии | «Во мраке неведомого зреют зародыши бесконечных горестей…и бесконечных радостей. Можешь ты обратить свой взор к восходящему солнцу? Тогда радуйся. И если в конце концов оно ослепит тебя — все равно радуйся! Ибо ты жил» (с) Теодор Драйзер Один из наиболее значимых советских режиссеров Михаил Ромм сделал полустранный снимок мгновения начала 1960-х, грезящих испытанием атомной энергии, первыми полетами в космос и разработкой ядерного оружия. За основу взята реальная история, только не романтизированная, а скорее переделанная под атмосферу того времени с присущим ему альтруизмом в науке и тревогой в сердцах. Редкая оригинальность данной интеллектуальной драмы заключена в том, что это истинное дитя начинающейся эпохи сверхскоростей и сверхреакций, благодаря глубокому исследованию Роммом природы человека на примере трех главных героев — ученых, представленных мечтателями, стало сродни исследовательской работе, не утратив своей легкости восприятия и душевной близости обычному зрителю. «Девять дней одного года» — фильм-притча, размышление на особом языке черно-белой пленки, внимательного построения кадра, подчеркнутом свете о мотивации персонажей, запутавшихся в своих отношениях. В какой-то момент повествование, ведущееся в двух взаимодополняющих плоскостях — о работе на благо человечества и о любви, которая, как ни крути, эгоистична, сливается в одно, давая понять сколь зыбка условная грань между тем и этим, когда на деле абсолютно все происходящее в социуме варится в одном котле. Будучи поистине непревзойденным портретистом, способным вдохнуть жизнь даже в каменную статую, Михаил Ильич Ромм создал светотень из характеров Лёли, Мити, Ильи, ни в одном не уклонившись от сложной подачи реальности, не существующей лишь в однозначных критериях, заставив захлебнуться нездоровую тенденцию невежд видеть в советском кино как жанре лишь агитку. Лента начинается с того, что физик-экспериментатор Митя Гусев (Алексей Баталов) получает опасную дозу радиации, второе облучение его убьет и поскольку в характере Гусева есть что-то фанатичное, от чего жизнь и работа для него неразделимы, здесь же начинается наблюдение режиссера за человеком, по своей воле ходящим по краю обрыва. Интересно, что сама тема смерти интересует Ромма постольку поскольку, и акцент сделан совсем не на ней, а на развития характера Гусева, хмурого и задумчивого в начале картины и уравновешенно-ироничного в финале. В ленте действительно много спокойной иронии, от первых кадров и до названия. Быть бы Гусеву типичным героем, жертвующим собой на благо планеты в попытке подарить той мощной источник энергии, сродни солнцу, о котором когда-то сказал в своем романе Теодор Драйзер, если бы не его холодность к жене, ссоры с другом, жестокость с коллегами. Оправданно ли все это? И что естественнее: боль ближним в погоне за процветанием потомков или уход от решения глобальных проблем, одарив теплом двух-трех людей рядом? Словом, действительно ли эгоизм и альтруизм две ветви одного дерева? Лёля (Татьяна Лаврова), когда-то любившая Гусева и ушедшая от него из-за того, что он променял ее на работу, словно мостик между ним и Ильей Куликовым (Иннокентий Смоктуновский). Лёля сохранила теплые чувства к Гусеву, что не помешало ей собраться замуж за Илью, которого она не менее самоотверженно и показательно бросила, узнав об опасности, грозящей их общему другу. Стоит обратить внимание, как тонкая, женственная и умная Лёля с истинно женской жестокостью уходит от одного к другому, нимало не заботясь об их чувствах, становясь одновременно жертвой и палачом. Лучше всего об этом высказался Иннокентий Смоктуновский, обронивший в Карловых Варах замечание о своем герое, что «…если она ушла от него к тому, к другому, то хуже от этого только ей, да еще, может быть, тому, к кому она ушла». Что касается Ильи Куликова, то Смоктуновский признавался, что изначально многие пытались сделать его героя отрицательным, повинуясь инстинкту «третий лишний всегда плохой», отыскивая духовный и нравственный изъян этого персонажа. Иннокентий Михайлович был иного мнения, отчего Куликов получился гораздо интереснее и сложнее, чем мог быть, а сам актер называл своего персонажа чуть ли не единственным положительным героем фильма. В отличие от Гусева физик-теоретик Куликов не верит в разумное положительное начало человеческой природы, скептически относится ко всем добрым намерениям ученых, он «не укушен бациллой одержимости», в некоторых вопросах циничен, но…добр, по-детски раним, спокоен и мягок. Куликов и Гусев — два одновременно противоборствующих и взаимодополняющих типа личности, преследующие одну цель, чье эго только на первый взгляд в корне различно. Ромм абсолютно не боится запутать зрителя в том, кто же из них альтруист, а кто эгоист, смешивая карты чуть раньше, чем на середине фильма, беспроигрышно доказывая, что не бывает одного без другого, а само подобное разграничение, может быть, втайне ожидаемое зрителем, невозможно ровно так же, как смерть человеческой мысли. |
| Оценка | 1 |
| Заголовок | Практика большого взрыва |
| Текст реценизии | Советское кино 60-х, как Карибское море, полно жемчужин. Некоторые из них легко отыскать, за другими приходится нырять. «Девять дней одного года» — из тех драгоценностей, что не на самом виду. Несмотря на блестящий актерский состав — чего стоят хотя бы Баталов и Смоктуновский в заглавных ролях! — и громкое когда-то имя режиссера Ромма, сейчас этот фильм кажется незаслуженно забытым. Его редко показывают по ТВ — наверное, потому, что сложно его привязать к каким-то памятным датам (Дня физика-ядерщика вроде еще не придумали, или, по крайней мере, отмечается он не очень массово). Да и сама тема, что называется, не в «тренде» — нанотехнологии на дворе, какое кому дело до суеты вокруг прошловекового ядерного реактора… На самом деле, конечно, кино вовсе не о физиках, иногда проявляющих себя лириками. И даже не об извечном конфликте между чувством и долгом. Это кино о фанатизме. Об одержимости. О страсти, которая может быть сильнее даже страсти к женщине — страсти к постижению нового. Страсти быть первым. В традиции отечественной кинокритики было сводить основной конфликт фильма к противостоянию «правильного» ученого-практика Мити Гусева (Баталов) и «неправильного» теоретика Ильи Куликова (Смоктуновский). На самом же деле, об однозначности оценок говорить не приходится, и в этом одно из многих достоинств этого кино. Ведь оба главных героя — блестящи в своем роде, просто один — блестящий романтик, а второй — блестящий циник. Получается такая хрестоматийная пара, в которой можно увидеть своеобразный парафраз Ленского и Онегина. Один свято уверен в разумности человека и победе прогресса, ради которой стоит подвергать себя опасности, медленно, но верно набирая смертельную дозу излучения во время экспериментов на ядерной установке, добиваясь заветного потока этих чертовых нейтронов. Для второго же эти самые эксперименты — суть игра ума, повод в очередной раз продемонстрировать собственную незаурядность. Но авторы фильма — Ромм и сценарист Храбровицкий, написавший чуть раньше великолепное «Чистое небо» — не осуждают Куликова впрямую. Герой Смоктуновского показан в меру подонком в личных отношениях, но при этом он обаятелен и искрометен. А Гусев — отшельник, подвижник и едва ли не святой — своим истерическим служением работе доводит до белого каления жену Лелю, которая все мечется между Митей и Ильей… «9 дней» были бы, наверное, просто хорошим «производственным фильмом» периода «оттепели» — если бы не лирическая линия. Неправильный любовный многоугольник — Он, Она еще один Он и Ядерная Установка — преподнесен здесь в стилистике французской «новой волны», и с соответствующим качеством. Сцена в ресторане, снятая как дуэль между Митей и Лелей с медленным круговым движением камеры, — завораживает, как танец, при том, что участники этого диалога-поединка статичны. Объяснение на переговорном пункте, когда Митя признается любимой, что фактически находится на грани жизни и смерти — нахватал радиации за время прежних опытов… Картинки из семейной жизни, в которых Лелю — не уступающую мужскому дуэту Татьяну Лаврову — швыряет от раздражения мужем до поклонения ему… Все это снято так сдержанно и просто, и вместе с тем, с таким гигантским внутренним напряжением, что производит эффект ядерного взрыва в коробке. Словом, здесь есть, что посмотреть, и есть, что посмаковать… И особенно хорош неожиданный открытый финал. Он так и не дает точного ответа на вопрос, что стало со смертельно больным Митей, но недвусмысленно утверждает — в конце концов, все-таки побеждает жизнь. 9 из 10 |
| Оценка | 1 |
| Заголовок | Полотно Мастера в чёрно-белых тонах большими мазками |
| Текст реценизии | Этот фильм, как и всё творчество Михаила Ромма, на первый взгляд, чересчур пронизано идеологическими мотивами той эпохи. Поэтому современному зрителю сложно в его фильмах, да и во многих других советских картинах, узреть истинное предназначение освещения той или иной темы. Я всегда, при просмотре картин советского времени, подвиги, поступки, отношения, горести и радости прежде всего отождествляю с человеческими качествами, человеческой душой, а не с идеологическими догмами и политическими взглядами. Поэтому настоятельно советую всем зрителям, при просмотре таких фильмов, в персонажах видеть живых людей, а не политическую единицу. Вы же, когда смотритесь в зеркало, не ассоциируете себя всецело со своими мыслями и поступками с каждым действием правительства страны. Но это применимо к фильмам, которые сняты именно про людей, где нет явного перебора в сторону догмата, так как в этих картинах уже гуляет смысловая пустота и псевдопафос. Уровень этого самого перебора все же каждый определяет по-своему. В фильме «Девять дней одного года» показаны именно люди, с большой буквы. Да ко всему прочему все эти учёные имеют определённые достоинства и недостатки, которые в свою очередь выросли из их общего повседневного занятия, а именно, безудержного стремления освоить атомную энергетику. Так, например, Гусев, настолько предан своему делу, что ни себя не щадит, ни сотрудникам спуску не даёт, да к тому же уделяет внимание любимой жене только когда есть время, а именно, придя с работы ночью, подолгу смотрит на неё раз в день, когда она спит. Илья слишком умён и удачлив, поэтому с лёгкостью и ироничным цинизмом рассуждает о жизни и человечестве. Лёля преданно любит Гусева и поэтому, даже ещё до замужества, в ответ на его внешнюю холодность реагирует до умиления стервозно и кокетливо, что даже кажется, что актриса переигрывает, ан нет — это, собственно, героиня. Герои Казакова и Евстигнеева тоже скучать зрителю не дадут. Также хочется отметить великолепную операторскую работу Германа Лаврова. Кадр почти постоянно в статике, но какой это кадр! Героика обыкновенного человека, бросившегося в безотчётном стремлении достичь призрачной цели-блага для человечества, и отчаяние этого человека при фактическом освоении лишь первой ступени всего того, чего добивался — вот, что должен был получить зритель при взгляде на экран, с чем оператор, на мой взгляд, блестяще справился. Чего только стоит разговор уже больного Димы Гусева с отцом — профиль старика на фоне деревянной горницы, лицо главного героя, отъезд по железной дороге, или же фигурка еле идущего главного героя но фоне гигантской стены атомных испытательных лабораторий. Такое не забывается. Символика просто зашкаливает. Также в плюсах стоит то, что авторы заведомо не вставили в этот фильм традиционной советской надрывной музыки, тем самым оставив зрителя один на один с потрясающими эмоциональными моментами, такими, как, например, развязка истории с обманом после последнего неудачного опыта, да, к тому же, чуть разбавили трагедию и пафос данной темы забавными характерами учёных, в том числе, умильными отношениями и бытом Лёли, Димы и Ильи. В общем и целом, великолепный фильм-раздумье советской кинематографической эпохи, где высказаны очень важные слова о смысле и цели человеческой жизни, которые и сейчас очень полезно правильно воспринять и усвоить. |