Ливан (2009)

Lebanon (2009) 18+


Ливан

Навигация по странице

О фильме

Июнь, 1982г. Первая ливанская война. Израильский танк под управлением четырех молодых солдат призван обеспечить огневое прикрытие немногочисленного десантного штурмового отряда. В их задачу входит зачистка вражеского города, по которому ранее был нанесен авиаудар.

Но простая, на первый взгляд, миссия очень скоро превращается в настоящий ад. Прямо на глазах фактически замурованных в бронированной машине танкистов один за одним гибнут их товарищи. Давно утратив контроль над ситуацией и повинуясь лишь инстинкту самосохранения, ребята отчаянно пытаются не потерять себя, оказавшись в самом пекле ужасной и непонятной бойни.

Подробная информация

Слоган Через прицел танка...
Страна Франция, Германия, Израиль, Ливан
Жанр военный, драма
Бюджет
Сборы в США $367 798
Сборы в мире
Сборы в России $7 900
dvd_usa
Премьера в мире 8 сентября 2009
Премьера в России 12 августа 2010, «Каравелла DDC»
Релиз на DVD 1 сентября 2010, «Кармен Видео»
Релиз на Blu-ray 20 октября 2010, «Кармен Видео»
Ограничение по возрасту 18
Ограничение по возрасту зрителям, достигшим 18 лет
MPAA лицам до 17 лет обязательно присутствие взрослого
mpaa R
Время 93 мин. / 01:33
Рейтинг Кинопоиска 6.544 / 1044
Рейтинг IMDB 6.90 / 6 505
Рейтинг мировых критиков 90
Рейтинг российских критиков 100
Интересные факты съемочного процесса Фильм и его сценарий построен на личной истории самого режиссера, спустя 20 лет нашедшего в себе силы заново осознать и пережить травму первой ливанской войны.
Для того чтобы артисты почувствовали себя, как настоящие танкисты в танке, режиссер решился на эксперимент: каждого из ребят на 2 часа заперли в рефрижираторе с температурой 45 градусов Цельсия, а затем стали стучать по его крыше, создавая эффект рвущихся снаружи снарядов. После этого, режиссеру не приходилось объяснять артистам, что происходит во время боя в танке.
Построенный на съемочной площадке макет танка по размерам был в полтора раза больше настоящего, ведь в нем должны были поместиться не только четверо танкистов, но и члены съемочной группы с аппаратурой, так же и все остальные приборы и предметы пришлось сделать в полтора раза крупнее, собрать их из подручных средств, сымитировав оригинальные материалы.
В главных ролях Ашраф Бархом, Рэймонд Амсалем, Йоав Донат, Ошри Коэн, Дуду Тасса, Биан Антир, Фарес Хананья, Зохар Штраусс, Итай Тиран, Майкл Мошонов
Роли дублировали Дмитрий Курта, Александр Носков, Диомид Виноградов, Сергей Балабанов, Радик Мухаметзянов
Режиссер Самуэль Маоз
Сценарий Самуэль Маоз
Продюсер Леон Эдери, Анат Бикель, Моше Эдери
Композитор Николас Бекер, Бенуа Дельбек
Художник Эриель Рошко, Лаура Шейм, Хила Баргел
Монтаж Арик Лейбович
Оператор Джиора Бейач
Участники съемочного процесса Ашраф Бархом, Борис Токарев, Дмитрий Курта, Александр Носков, Диомид Виноградов, Сергей Балабанов, Реми Бура, Рэймонд Амсалем, Йоав Донат, Ошри Коэн, Гай Ийель, Самуэль Маоз, Иланн Джирард, Матан Елиас, Мухамед Салама, Дэвид Силбер, Олег Щербинин, Аиша, Эриель Рошко, Юлия Черкасова, Бенжамина Мирник, Арик Лейбович, Гиль Сагир, Абдалла Эль-Акал, Лаура Шейм, Давид Волах, Гар Недзвецкий, Итай Атар, Алон Яашар, Мейр Тетцет, Дуду Тасса, Фарес Натур, Халед Салам, Биан Антир, Николас Бекер, Даниэль Фишман, Эрез Эингель, Хуссейн Махагна, Хила Баргел, Фарес Хананья, Фатима, Соня Эверс, Леон Эдери, Майкл Дубин, Радик Мухаметзянов, Бенуа Дельбек, Зохар Штраусс, Арье Шернер, Итай Тиран, Ури Сабаг, Иад Абу Нама, Анат Бикель, Итай Бальси, Джил Сассоер, Моше Эдери, Самад Мансуров, Джиора Бейач, Майкл Мошонов

Премии фильма

  • Европейская киноакадемия, 2010 год (eu) - Лучший фильм
    Лучший режиссер (Самуэль Маоз)
    Лучшая работа сценариста (Самуэль Маоз)
    Лучший монтаж
  • Венецианский кинофестиваль, 2009 год (it) -

Страны производства фильма

  • Италия (8 сентября 2009) - 0
  • Канада (14 сентября 2009) - 0
  • Израиль (24 сентября 2009) - 0
  • США (1 октября 2009) - 0
  • Канада (5 октября 2009) - 0
  • Корея Южная (11 октября 2009) - 0
  • Израиль (15 октября 2009) - 0
  • Бразилия (23 октября 2009) - 0
  • Италия (23 октября 2009) - 64
  • Великобритания (26 октября 2009) - 0
  • США (6 ноября 2009) - 0
  • Греция (17 ноября 2009) - 0
  • Польша (24 ноября 2009) - 0
  • Греция (21 января 2010) - 6
  • Швеция (30 января 2010) - 0
  • Нидерланды (3 февраля 2010) - 0
  • Франция (3 февраля 2010) - 44
  • Великобритания (25 февраля 2010) - 0
  • Польша (5 марта 2010) - 0
  • Бельгия (17 марта 2010) - 5
  • Нидерланды (18 марта 2010) - 11
  • Гонконг (2 апреля 2010) - 0
  • Великобритания (9 апреля 2010) - 13
  • Ирландия (9 апреля 2010) - 0
  • Норвегия (9 апреля 2010) - 2
  • Швеция (9 апреля 2010) - 2
  • Греция (2 мая 2010) - 0
  • США (2 мая 2010) - 0
  • Дания (6 мая 2010) - 3
  • Португалия (6 мая 2010) - 7
  • США (Июнь 2010) - 0
  • Чехия (21 июня 2010) - 0
  • ЮАР (24 июля 2010) - 0
  • Австралия (2 августа 2010) - 0
  • США (6 августа 2010) - 0
  • США (12 августа 2010) - 0
  • Казахстан (17 августа 2010) - 0
  • Канада (20 августа 2010) - 0
  • Финляндия (15 сентября 2010) - 0
  • Бразилия (24 сентября 2010) - 0
  • Германия (14 октября 2010) - 15
  • США (23 октября 2010) - 0
  • Словения (10 ноября 2010) - 718
  • Япония (11 декабря 2010) - 0
  • Аргентина (17 марта 2011) - 0
  • Чили (28 июля 2011) - 0
  • Мексика (30 декабря 2011) - 0
  • Испания (29 июня 2012) - 0

Участники съемочного процесса

Тэги фильма

1982-й год, Армия, Армия обороны Израиля, Армия против населения, Броня, Военное преступление, Военнопленный, Вооруженные силы, Вторгающаяся армия, Вторжение, Женская нагота, Женская нагота (вид спереди), Израильский солдат, Ливан, Мертвый солдат, Название местности в оригинальном названии, Оригинальное название из одного слова, Поле с подсолнухами, Пытка, Страна в оригинальном названии, Танк, Убийство, Униформа, Экипаж танка

Рецензии пользователей

Оценка 3
Заголовок Первый день войны
Текст реценизии Есть ли эталонные фильмы о войне? Наверняка каждый назовет свой пример подобной картины. Кому-то нравятся масштабные батальные постановки, кому-то минималистические характерные драмы. Победитель прошлогоднего венецианского фестиваля израильский фильм «Ливан» — стопроцентно относится ко второй категории.

Израильтяне, похоже, вообще снимают про войну так, как никто в мире не умеет. Их фильмы в первую очередь обращены к простому человеку, без рисования картин мира и глобальных расстановок сил в геополитических масштабах, как это любят американцы (хотя и тут бывают исключения, например, свежий оскаровский лауреат — «Повелители бури» Кэтрин Бигелоу). Эти картины, прежде всего, личные воспоминания, обагренные кровью и осененные гулом ушедших войн и национальных трагедий. Огромная предковая память, многоголосый плач.

Израильско-ливанская война 1982 года (также известная как операция «Мир Галилее») — одна из печальных страниц в истории еврейского народа. Ей посвящен скупо нарисованный анимационный «Вальс с Баширом» Ари Фольмана, про нее же и похожий на реалити-шоу на выживание «Ливан» Самуэля Маоза. Практически все действие картины происходит в замкнутом пространстве танка, из которого четверо солдат — Аси, Герцель, Шмулик, Игаль через прицел и иногда открывающийся люк видят все то, что происходит снаружи. Нарушенная коммуникация, отдельный мир. Когда-то еще Альфред Хичкок снял свою «Спасательную шлюпку», отрезав кучку спасшихся моряков от остального мира и создав саспенс на основе непростых отношений пассажиров. Однако по герметичной и удушливой атмосфере «Ливан» более всего схож с петерсеновским «Das Boot».

Война, лишенная идеалов, превратившаяся в ежедневную рутинную работу. Которую надо машинально и беспрекословно выполнять, отключив эмоции и мысли, оставив лишь оголенные инстинкты. «Ливан» как раз о том, как отпадает все лишнее, для войны совершенно ненужное. Зритель буквально с первых кадров оказывается в тесном и душном теле танка, словно становясь пятым членом команды, винтиком железной машины. Стреляют — нажимай курок, помеха справа — наводи прицел, свободная и очищенная от неприятеля территория — езжай вперед. Веселые и белые лица четырех вояк постепенно покрываются гарью и копотью, словно подчеркивая, как чернеют и черствеют их души. Вот через прицел наводчик выцеливает «Мадонну с младенцем», один момент и на ее фоне появляются враги, прикрывающиеся заложниками. Выстрелить не поднимается рука — кого убить красоту или человека? Ответ неверный. Ошибка, стоящая жизни. В следующий момент надо думать быстрее, а не рассусоливать и думать о прекрасном. Снаряд и на куски разлетается машина с мирным фермером, вместо воображаемого террориста. Сумеешь убить без раздумий, не пожалев о своем поступке? Закон прост — или ты или тебя. Безнадежность и бессилие. Предательство своих и чужих. Пространство танка — за ним пустота, внутри нарастающая тревога. «Человек сделан из стали, а танк лишь кусок железа». В физике есть такое понятие, как «усталость» металла. В «Ливане» это происходит с людьми. Неопытные и необстрелянные. А нужно выжить и прорваться к мифическому Saint Tropez. А существует ли он на самом деле? Или дорога к нему превратится в целую вечность, а ночь никогда не закончится.

Маоз сознательно редуцирует свои воспоминания о той войне, отсекая ненужные подробности и предпочитая упирать больше на визуальное, нежели вербальное. Лица его героев говорят куда больше, чем их обрывочные фразы. Как и в «Лодке» Петерсена безумие подкрадывается к людям незаметно. Истошно вопит пленный ассириец, на ломаном английском бормочут фалангисты-союзники, камера мечется по окружности, выхватывая перекошенные лица, грязь, мазут, обломки приборов. Все перемешалось, как писал великий русский поэт. Глоссолалия, через которую зрителю передается внешнее и внутреннее напряжение и осознание того, что ад сейчас где-то совсем рядом.

Режиссер умышленно закольцовывает картину — первый кадр — едва шелестящее на ветру подсолнуховое поле, последний — оно же, но с дымящимся танком. Война, вступившая в свои законные права. Если Фольман проецирует Ливан во многом бессознательно, при этом пытаясь докопаться до потаенных закоулков памяти, где спрятана страшная правда, то Маоз помнит все события, словно они случились с режиссером вчера. Поседевший мужчина, так и оставшийся мальчишкой. Ушедшая навсегда частичка души. Самый длинный день. Первый день войны.

Минимализм вкупе с документализмом, новый киноязык, повторить который, наверное, не сможет никто в мире. Фильм-воспоминание, фильм-реальность, фильм-единство. Даже если смешать Догму с американскими военными фильмами (про тот же Ирак), гиперреализма «Ливана» все равно не добиться. Потому что он такой почти один на миллион. Менталитет, знаете ли. А еще это потребность художника наиболее правдиво высказаться о наболевшем, а не в который раз выпендриться, показав киносообществу набор плохо связанных между собой планов, снятых на трясущуюся камеру или очередную экранизацию чьих-то мемуаров. Которые даже настоящими воспоминаниями не назовешь. Так сборником рассказов о том, как кто-то провел лето под палящим и знойным солнцем Ирака.
Оценка 1
Заголовок Ливан
Текст реценизии Ливан, Самуэль Маоз, Израиль, 2009

Фильм-рефлексия войны. И здесь совершенно не важно, о какой войне идет речь. Вместо первой ливанской войны 1982 года, могла быть любая предшествовавшая или последовавшая война Израиля или любая другая война любой другой страны. Этот фильм — попытка показать глаза войны.

Слава Богу, я не могу написать, насколько кадры, показанные на экране, достоверно отражают реальную войну, однако война вполне походит на те картины, которые описаны скажем у Ремарка, Хемингуэя и множества других авторов, писавших о войне и снимавших войну.

Каждый ведет свою маленькую войну, которая совсем не похожа на войну, которую ведет генерал, или о которой говорит историк. Однако маленькая война солдата ничуть не менее настоящая, чем война генерала или мирного жителя. Ведь в маленькой войне солдата цена победы — его жизнь.

Танк становится символом этой маленькой войны и напрашивается параллель: солдат видит и знает о большой войне ровно столько сколько видит танковый бой каждый член экипажа танка.

Командир — у него есть специальная командирская башенка, которую можно крутить на 360 градусов независимо от поворота основной башни, а значит у командира самый большой обзор. Но видит ли командир все войну?

Далее стрелок — он видит в войну лишь в узком секторе прицела. Правда стрелок может повернуть башню, а значит, также может видеть поле сражения на 360 градусов. С другой стороны. Насколько мне известно, задача командира танка находить и определять цели, а стрелок лишь наводить орудие на цель и уничтожает ее. Получается, наводчик видит лишь то, что отмерил ему командир.

Механик-водитель. Для него вся война протекает в довольно узком секторе обзора — он видит только то, что находиться непосредственно перед танком, не больше.

И, наконец, четвертый член экипажа танка — заряжающий. По большому счету — война для него (в разгар боя) лишь монотонная работа по переносу снарядов от стеллажей к пушке. Пожалуй, у него нет даже времени чтобы посмотреть в смотровые приборы — для него война — тяжелые снаряды, пороховые газы и оглушающий звук выстрела. Однако можно ли сказать, что заряжающий не знает войны?

Взгляд войны.

Ливан — это фильм о глазах войны. Для меня в этом фильме было, прежде всего, три таких взгляда.

Все начинается со взгляда командира подразделения, который впервые залез в танк чтобы дать наставления экипажу боевой машины. Танк (насколько я понимаю, это английский «Центурион») наравне с десятком десантников будет находиться в его подчинении. И первый взгляд, которым он окидывает своих новых подчиненных — это анонс всего фильма.

В этом взгляде смешалось воспоминание о прошедших войнах и такая тоска-тревога от осознания того, что в танке — машине убийства сидят обычная парни, которые никогда никого не убивали. Этот взгляд предтеча всех смертей, который случаться в ходе фильма.

Второй взгляд — это взгляд стрелка-наводчика в конце фильма. После смерти, ударившей где-то совсем рядом, перед зрителями оказывается другой человек. Это не тот, наводчик, который не мог нажать на спуск в первом бою. Перед зрителями предстает настоящий солдат. Теперь можно не сомневаться, отныне для него нет понятия жалости — он выполнит любой приказ командира и выстрелит снарядом любого типа по любой цели. За фильм, стрелок-наводчик стал на одну ступеньку с командиром подразделения.

Еще одна сильная сцена — это сцена бриться командира танка. Кажется, что сбривая появившуюся щетину, избавляется от всего того, что мешало ему быть настоящим командиром. Теперь он тоже настоящий солдат.

Война

«Война — это цепь ошибок», кажется, эти слова принадлежат Наполеону. Война 1982 года не стала исключением. Быстрые перестрелки сменяются часами ожидания. Странные люди, странные ситуации. Кто-то куда-то приехал, кто-то куда-то выстрелы. Где враги, где свои? Это не учения, где противник находится на заранее установленных позициях и с удовольствием уничтожается после первого попадания. Здесь грязь и смерть.

С другой стороны, при попытке возвысится до понятия войны как таковой, в картине есть несколько моментов показывающих детали именно боевых действий 1982 года. Есть тут вполне конкретный намек на события, которые произошли в лагерях беженцев в Сабре и Шатиле.

Мелькнувшие в кадре Башни-близнецы напомнили про события 9/11.

Кроме того, фильм получился довольно самокритичный. В одном из эпизодов командир подразделения говорит примерно следующее:

«Применение фосфора запрещено. Мы уважаем международные законы, поэтому что бы слова «фосфор» в эфире я не слышал. Вместо этого говорить «взрывной дым». Откровенно, не так ли? (Белый фосфор можно использовать в снарядах зажигательного действия, он также используют в дымовых снарядах).

Если бы я сумел посмотреть этот фильм в рамках ММКФ, кино, очевидно, вошло бы короткий список моих лучших фильмов Фестиваля.
Оценка 1
Заголовок один на миллион
Текст реценизии Нельзя сказать, что вся многолетняя израильская кинорефлексия по поводу собственного притеснения, недопонимания и ущемления, из года в год путешествующая по фестивалям мира, не вызывает глухого раздражения — как будто не о чем больше говорить. Поэтому на просмотр Ливана, прочитав синопсис, я отправлялась с большим скепсисом и скорее по совету тех, кто уже, нежели из большого желания посмотреть очередную военную драму про Израиль и кого-то там еще.

И тем не менее, этот фильм — лучшее, что я видела не только на тему средневосточных конфликтов, но и о современных войнах вообще. Израильский танк в Ливане — это заданные обстоятельства, то, что когда-то пережил сам режиссер фильма, и не более того.

Ливан — фильм о войне, которая беспощадна, даже когда ты как ее участник соглашаешься на заданные правила: осваиваешь стрельбу по живым мишеням, пусть и зажмурившись, выполняешь приказы командира, пусть и болвана, защищаешь своих, пусть и от своих же. Даже победив в себе человеческое и вступив в войну, ты все равно оказываешься в дураках, потому что война абсурдна, потому что те, кому она мать-родна, заработают на тебе свои серебреники, и ты, вероятно, все равно погибнешь из-за чего-то, никак не связанного ни с героизмом, ни с победой, ни с долгом. Потому что в войне — в этом мире противоестественного — царит хаос, который подпитан душевным хаосом каждого отдельного нормального человека, втянутого в эту реальность. И очевидно, что победителей не может быть.

Стопроцентно заслуженный Золотой Лев Венецианского Фестиваля.

Стопроцентно заслуживающий просмотра фильм.

10 из 10
Оценка 3
Заголовок Клаустрофобия войны
Текст реценизии Авторское кино всегда было своеобразным противовесом жанровым картинам. И как же жалко, что современные фестивальные киноработы, становятся также, как и развлекательные ленты, какими-то «обезжиренными», «низкокалорийными», аморфными «вещами в себе».

Главная проблема этого фильма- его не оригинальность, и следование уже какой-то каноничности образов, всех последних кинокартин о войне, в жанре арт-хаус. Этот фильм абсолютно вторичен, относительно другой израильской постановки последних лет, на эту тему- «Вальсу с Баширом». Я понимаю, что у каждого воевавшего «там»- «свой Ливан», также, как допустим у каждого американского ветерана- «свой Вьетнам». Но почему же, то что удалось Ари Фольману, не срабатывает здесь?

И вроде все элементы в наличие: тут вам и «неореализм» съёмки, и символичные образы ужаса сражений- смерть ребёнка, на глазах, сходящей с ума от этого, собственной матери, кадр- со слезой, текущей из глаза умирающего осла,- но не впечатляет всё это. Ну а спекулятивный характер концовки, когда после проведённых полутора часов действа, в клаустрофобной атмосфере танка, мы вместе с героями оказываемся снаружи машины, в поле подсолнухов- тиражировался много раз. И единственный оригинальный ход картины- попытка показать все события, через прицел орудия, остаётся в «сухом остатке».

Война здесь показана, как тюрьма, а танк, как камера одиночка(и хотя экипаж состоит из четырёх бойцов, каждый страдает собственным состоянием «изоляции души»). Образ бронированной техники, символизирует «зажатость человека в войне» в принципе, а армия здесь- это доминанта девальвации свободы выбора, приказами отменяющая человеческую волю. Солдат- это тот же «раб». Участвуя в боевых действиях, он уже не смотрит на войну со стороны, он уже сам и есть война!

И гротескной усмешкой «отдаётся» смысл фразы, брошенной командующим «операцией», личному составу танка- «Приводите себя в порядок и приберитесь… В грязи воевать нельзя!»

6 из 10
Оценка 1
Заголовок А завтра будет мир?
Текст реценизии Я всегда считал, что про войну снимают в основном 2 категории режиссеров: большие мастера (Терренс Малик, Жан-Пьер Жене и т. д.) и прошедшие через нее (Оливер Стоун, Сергей Бондарчук и т. д.). В полку последних прибыло — в 2009 году израильтянин Шмуэль Маоз был отмечен премией «Золотой лев» Венецианского кинофестиваля за свою дебютную картину — «Ливан». Фильм посвящен первой ливанской войне 1982 года и рассказывает о произошедшем глазами экипажа танка. Прочитав эти строки, легко поддаться искушению и подумать: ну, все ясно — очередной фильм о страдании богом избранного народа. А вот здесь давайте остановимся и подумаем: погорячились ли члены жюри в Венеции, или впервые за несколько лет они приняли наиболее объективное и справедливое решение?

В основе фильма — личный опыт в то время 21-летнего танкиста Шмуэля Маоза, участника военной кампании 1982 года. Можно упрекнуть его в субъективности на уровне: «мысль изреченная есть ложь». Но перед нами — не писанный широкими мазками образ непобедимой израильской военщины, а короткая, но удивительно точная зарисовка людей в пограничной ситуации.

Режиссерское чутье Маоза и виртуозная операторская работа Джиоры Биача стирает для зрителя грань между fiction и реальностью: мы в танке, мы на войне, и так — до финальных тиров. Этим отчасти объясняется стопроцентное попадание в образ малоизвестных актеров, занятых в фильме. Волею сценариста и режиссера танковая броня на время становится своего рода ковчегом для предельно разных людей: бравый, но не слишком в себе уверенный командир, робкий наводчик, нахальный заряжающий и просто слишком добрый и наивный для всего происходящего связист. Одно их роднит: они молоды и хотят жить.

Начальная сцена фильма — безмятежное, залитое солнечным светом поле подсолнухов, символизирующее хрупкий мир, который в любой момент может быть нарушен. Она же символизирует прощание с молодостью, которой пожертвуют герои, чтобы сохранить жизнь.

Несколько пронзительных сцен сняты в фильме скупо, без лишних деталей, но вместе с тем невероятно выразительно. Маоз не давит на жалость, а отбивает желание судить героев простой мыслью: нам не дано знать, как мы поступим в той или иной ситуации — нажмем на курок или нет. Война, как и сама жизнь — река, войдя в которую, ты обречен измениться. Так и в «Ливане»: герой оказывается на грани безумия, трус — единственным шансом на спасение, а остальным просто страшно. Пройти через войну — геройство, а признать ее ошибки — мужество. Это я к тому, что складывается ощущение: фильм снимал не взрослый режиссер, а 20-тилетний мальчишка, жаждущий поделиться с людьми полученным дорогой ценой жизненным опытом.

Что примечательно — «Ливан» практически лишен саундтрека. Маозу удалось то же, что и Алексею Герману-старшему в фильме «Проверка на дорогах»: музыкой для военной драмы должны стать звуки самой войны. Это лишь добавляет повествованию драматизма и лишает пафоса, присущего многим — и не только голливудским — картинам о войне. Такие картины по определению должны вызывать палитру эмоций: от восхищения до неприятия. Лично я, закончив просмотр, вздохнул с облегчением: да, я живу в мирное время.

«Ливану» трудно избежать сравнения с «Повелителем бури»: 2 фильма о войне, 2 одинаковых приза кинофестиваля в Венеции. Важно одно: в «Повелителе бури» война — наркотик, упоение которым смертельно. В «Ливане» война — тяжелое похмелье, пережив которое, можно начать по настоящему ценить свою и чужую жизнь.

Первое десятилетие 21-го века прошло под знаком войн. Несмотря на разницу в менталитете и режиссерском стиле, и Кэтрин Бигелоу, и Шмуэль Маоз надеются — первая тайно, второй явно — что «десятые» смогут стать временем мира. Поле с подсолнухами где-то рядом, нужно лишь суметь найти к нему дорогу. Жаль одного: мир в истории наступает неизбежно, мир в душе — не всегда.

За то, что человек назвал вещи своими именами

10 из 10
Оценка 1
Заголовок Человек — это сталь, а танк всего лишь груда железа.
Текст реценизии В прошлом году антивоенная риторика в кинематографе не то чтобы снова вошла в моду (это случилось еще давно), но получила некий новый импульс, вновь стала очень актуальной. Так, Кэтрин Бигелоу со своим фильмом про сапера-пофигиста ("Повелитель бури») первенствовала на «Оскаре», а израильтянин Самуэль Маоз с «Ливаном» взял Золотого льва в Венеции. Не будем забывать и про «Вальс с Баширом» (тоже представленный и на «Оскаре», и на «Золотом глобусе»), хоть он и датируется 2008 годом. Чем это объяснить? Видимо, тем, что пришло уже, наконец, время осмыслить прошлые и нынешние военные конфликты, не руководствуясь при том какими-то псевдопатриотическими порывами. И тут как раз очень удачно подвернулись и Ари Фольман (постановщик «Вальса с Баширом»), и Бигелоу, и Маоз. Они ведь действительно вынесли всю эту геополитическую чепуху и высшие интересы своих государств за скобки, сконцентрировал всё свое внимание на войне как таковой (безотносительно к США, Ираку, Ливану или Израилю), на человеческом факторе в ней. Ведь воюют-то в конце концов не государства, не они сталкиваются лицом к лицу на поле боя. Воюют люди. Они — главные винтики этого беспощадного механизма. Они — те самые шестеренки войны.

Однако при несомненном сходстве генеральных линий фильмов Бигелоу и Маоза, они все-таки очень разные. И разными путями идут к своей цели. По сути, это две крайности. Если в «Повелителе бури» война для главного героя становилась развлечением, хобби, наркотиком, без которого не жить (что очень страшно), то в «Ливане» война — это бессмысленная бойня, бесцельное движение туда, куда прикажут, не развлечение, а настоящий ад, из которого герои мечтают выбраться больше всего на свете. Маоз, помещая всё действие фильма в тесную кабина танка, идет на зрителя лобовой метафорой. Танк — это и есть стальной механизм войны. Людей запихивают в этот танк, в это маленькое, душное, темное помещение, в котором из связи с внешним миром только барахлящая рация да маленький прицел у наводчика. Запихивают и ставят боевую задачу. Без дополнительных объяснений. Без возражений. Внешний мир ограничен этим самым прицелом. Больше ты не в состоянии увидеть. Тебе не по силам составить целостную картину. И потому, услышав приказ открыть огонь на поражение, ты открываешь огонь на поражение. Даже несмотря на то, что на прицеле у тебя в этот момент находятся женщины и дети. Ведь это вопрос жизни и смерти. Это война. И именно ты приводишь ее механизм в действие. Человек есть сталь, а танк всего лишь груда железа.

Кроме того, «Ливан» можно рассматривать не только как метафорический образ войны, но и как формальный эксперимент. Все-таки 1,5 часа внутри танка — не каждый день такое увидишь. Перед Маозом стояла довольно сложная задача обеспечить фильму нужную динамику и нужную эмоциональность в таких, прямо скажем, спартанских условиях. И он справился. Помог ему, наверное, и собственный опыт. Ведь Маоз сам когда-то был танкистом. Динамику фильму придает то обстоятельство, что в нем постоянно что-то происходит. То перепалка среди танкистов, то боевые действие, то постоянные взбучки от командира отряда. Ну а в моменты простоя режиссеру удается держать приличный уровень напряжения. Эмоциональность же слагается из двух составляющих: отменной актерской игры (перед съемками Маоз запирал актеров на несколько часов в таком же замкнутом душном помещении, чтобы те прочувствовали на своей шкуре, с чем приходится сталкиваться танкистам; результат налицо) и рада очень сильных сцен (убитая горем женщина, потерявшая только что своего ребенка; фермер, которого приняли за террориста и взорвали; бездушный, казалось бы, командир, который втихаря все-таки передает сообщение одного из танкистов к своей матери о том, что с ним всё в порядке). Словом, это тот самый случай, когда форма и содержание не просто находятся в равновесии, но и взаимно дополняют и обогащают друг друга.

Таким образом, «Ливан» еще раз доказывает, что военные фильмы это не обязательно пропагандистские безделицы. Иногда это еще и чистое искусство. Жаль, что у нас в России к этому еще не пришли. А то ведь и материал достаточный имеется. Но пока имеем то, что имеем. Но хотя бы порадуемся за других. Они молодцы.

8 из 10
Оценка 1
Заголовок Человек — это сталь
Текст реценизии После ошеломительного успеха фильма Кэтрин Бигелоу «Повелитель бури», рассказывающего об иракской войне, мне настоятельно рекомендовали посмотреть еще один современный военный фильм — «Ливан». Чтобы сравнить ощущения.

Что ж, сравнивать, действительно, есть что. Обе картины сняты предельно реалистично, но при этом показывают войну диаметрально противоположно. Хотя и в том и другом случае война показана глазами простых солдат. В «Повелителе бури» это саперы, разминирующие мины-ловушки, в «Ливане» — экипаж танка, сопровождающего отряд израильской пехоты.

Снят «Ливан» режиссером Самуэлем Моазом на основе своих личных воспоминаний о ливанской войне 1982 года, когда он бы молодым призывником и служил танкистом. Довольно сумбурное и тяжкое (видимо, для придания достоверности) зрелище. Главная черта фильма — почти все время мы вместе с актерами замкнуты в танке, очень часто мы видим мир сквозь пушечный прицел. От этого действие все время распадается на фрагменты, усиливается ощущение неразберихи и полного бессилия каждого конкретного солдата повлиять на ситуацию.

Война буквально довлеет над нами, диктует каждый шаг. И не все шаги, не все вынужденные поступки им нравятся. Всем известно расхожее выражение «победителей не судят». Но как вы воспримете такой вот прямой приказ своего командира:

- Напоминаю, по международному законодательству запрещено применение фосфора. Мы уважаем законы и больше чтобы слово «фосфор» я не слышал. Теперь фосфорные боеприпасы называть «взрывным дымом».

Хватит ли духу возразить? Прокричать в ответ:

- Ты знаешь, что такое фосфор? От тебя ничего не останется. Вообще ничего! Даже кусочка мяса для мух не останется и ни одной капли крови. Оставь меня в покое. Не вешай на меня жизнь и смерть всех, кто тут есть. У тебя тоже есть курок — вот и нажимай на него.

Если верить фильму «Ливан», у израильских солдат на это хватило мужества. Они не стали стрелять в безоружных и использовать «взрывной дым». Собственно ради одной патетической фразы весь фильм и снят: «Человек — это сталь. А танк — всего лишь кусок железа».

Клайд
Оценка 3
Заголовок #34 Подсолнухи
Текст реценизии «Ливан» — дебютная работа режиссера Самуэля Маоза, которая стала первой израильской картиной завоевавшей Золотого льва на Венецианском кинофестивале. Кроме того, фильм получил множеством других наград от кинокритиков мира. Наличие всех этих призов (даже без ознакомления с синопсисом), вызывает немалый интерес к данной ленте. И пусть многие бывают не согласны с решениями жюри, не стоит пропускать один из главных фестивальных фильмов 2009 года.

Думаю Маоз, лично участвующий в первой ливанской войне, сумел показать ее без преувеличений и лишних украс. Взяв за основу собственную историю, он на языке кино передает нам все ужасы той войны.

Фильм очень необычен в плане съемки. Буквально с первых кадров нас замыкают в тесной кабине танка с четырьмя молодыми солдатами. Все, что происходит снаружи показывается исключительно через прибор обзора. Таким интересным способом, добивается эффект присутствия, поэтому чувствуешь себя немного стесненно и порой накатывает душная клаустрофобия. К тому же, очень часто, лица героев показаны крупным планом, и создается впечатление, что вот они, настоящие, сидят возле тебя, и ты ощущаешь их дыхание, запах и страх. Кажется, что ты такой же солдат, как и они. И у вас одна судьба и одна цель. Вы все окружены мертвым металлом, который является вашим проклятием и в то же время — защитой… Возможно, из-за чувства защищенности один из главных героев безучастно наблюдает за перестрелками, убийствами и страданиями людей. И вся палитра переполняющих его чувств отображена на его лице (к слову, играют актеры убедительно). Гнетущий страх войны, окружающий танк и людей внутри, тонкой струей передается зрителю. В такие моменты действительно становится не по себе.

Каждый герой фильма обладает своим характером, здесь нет однотипных персонажей. Раскрытие личностей бойцов происходит постепенно, в зависимости от ситуаций и мы увидим героев с разных ракурсов. Но все-таки ключевой фигурой является танк, который олицетворяет, как войну в целом, так и силу, неотступность и смелость, каждого из бойца. И антивоенной точкой в фильме становятся кадры, когда нам показывают машину смерти, утопающую в бескрайнем и прекрасном поле подсолнухов, символизирующих мир. Мир, который является целью любой войны.
Оценка 1
Заголовок
Текст реценизии Первая ливанская война, которая длилась в промежутке между 6 июня по сентябрь 1982 года, долгое время не признавалась собственно войной, вместо этого именуясь военной операцией, наиболее известной как «Мир Галилее». Израильские войска вторглись на территорию Ливана в рамках гражданской войны с намерениями уничтожения пунктов дислокации Организации освобождения Палестины. В результате боевых действий был взят Бейрут, а базы ООП были вынуждены перебраться на территорию Туниса. Кроме того, после окончания войны израильские войска создали в Южном Ливане своеобразную зону безопасности, которую контролировали с Армией южного Ливана до 2000-го года.

Самуэль Маоз, взяв за основу этот военный фон, будучи сам в молодости танкистом на том боле боя, рассказывает о самом первом дне этой операции в рамках прицела отдельно взятого танка и его экипажа. Эта герметичная военная психологическая драма окунута в замкнутое металлическое пространство здорового движущегося агрегата, иной раз нагнетая такого триллерного саспенса вкупе с мрачным эмбиентом, который и в триллере-то не увидишь. И не зря внимание зрителя обращается на надпись внутри танка, которая написана на иврите: «Человек сделан из стали, а танк лишь кусок железа». Четыре героя этого танка — слабохарактерные невольники судьбы, впервые оказавшиеся на войне и сполна оценившие её давящее туманное напряжение. Они дышат воздухом вредных паров выпускаемых боеприпасов, а музыка для них — лязганье и скрежет.

В первый день войны 6 июня 1982 года в более-менее сложившийся экипаж танка прибывает наводчик. Теперь бригада машины во главе с командиром должна пройти и очистить один из городов, ранее подвергшийся бомбардировке с неба. Вся картина ориентируется исключительно на атмосфере внутри танка, на внутренней оценке членами экипажа окружающей обстановки сквозь прибор обзора. Оператор пытается явно акцентировать внимание зрителя на так называемых ужасах войны и психологизме героев — вот попавший в экстремальную ситуацию наводчик заколебался и не смог выстрелить в приближающийся автомобиль, вот мёртвые кровавые тела и куски мяса, вот кричащие гражданские и своего рода пробуждающая от смрада военного напряжения ситуация с голой женщиной, заставившей задуматься и сказать «чёрт подери, что же здесь происходит!» Крупные планы лиц, выражающие страх и усталость глаза, растерянность, в этом запертом и душном пространстве стоит жара, грязь и всех пронизывает что-то туманное, гипнотизирующее, шоковое, капитан в финале уже не в силах держать ситуацию под контролем (что ему, кстати, в течении всего фильма не удавалось ни разу), а познавший сути войны первым и без прикрас наводчик только наоборот начал принимать окружающее таким, какое оно есть. Периодически к экипаже спускается командующий всем этим вторжением, который создаёт глядя на этих не нюхавших пороху молодых танкистов впечатление прожжённого и тактичного вояки, на которого можно всегда положиться и который найдёт выход из любой ситуации, по крайней мере направление её разрешения. Словно экстремальная ситуация и напряжение — лишь факторы для наиболее целевого и качественного его действия.

В Ливане разруха и мёртвые тела. Сирийские террористы готовят засады и берут гражданских в заложники. Под гусеницами танка остатки чьих-то жилищ, старые фотографии и издыхающие в жутких ранах животные. Видя окружающее и этот ужас, глаза некогда зелёных солдат (одному осталось вообще две недели до дембеля) приобретают глубины и видавшее. Герои словно проходят катарсис, очищаясь и обретая в итоге на поле из подсолнухов.
Оценка 2
Заголовок В танке
Текст реценизии Идея снять войну из танка, притом не выбираясь из танка, достаточно интересна. Это не как в «На войне как на войне» или «4 танкиста и собака» история войны, где действие лишь частично происходит внутри боевой машины. Тут история одного боя и в центре внимания чувства всего экипажа. Соответственно и вся картинка снаружи преломляется только через приборы наблюдения танка. Однако, реализация подкачала.

Во-первых, слаба драматическая часть — режиссёр настолько навязывает нам эту плачущую женщину, убитого осла и прочие ужасы войны, что это вызывает не ужас внутри человека, а какой-то скептицизм. Неприятно, когда тебя тыкают носом, как какую-то собачонку. Потом нет какой-то связной линии. Пожалуй, самое удачное, что удалось в этом фильме снять, это 3 сцены — начало и конец с подсолнухами, известие, что мать мехвода оповестили, что он жив, которое поступает сразу после его смерти и сцена сразу после атаки танка из РПГ. Всё остальное смотрится ненатуралистично, натянуто.

Второе и это даже важнее, на мой взгляд — сомнительная обстановка в танке. Всё же речь идёт не о ком попало, а об Армии Обороны Израиля, одной из самых боеспособных армий современности. И что мы видим? Мало того, что экипаж неукомплектован, так ещё и ни о какой дисциплине речь не идёт. В танке грязь, если не сказать грубее, света нет, переговорных приборов нет. Представляется сомнительным и решение в полтора раза увеличить габариты танка, чтоб туда влезла операторская группа. Из-за этого внутреннее пространство стало похоже на вагон, а не на танк.

В-общем, неплохой в целом задумке помешало совершенно неграмотное её воплощение. Притом как с чисто технической точки зрения, так и с драматической.
Оценка 1
Заголовок Стальной — человек, а танк — всего лишь кусок железа
Текст реценизии Собственно говоря, сей фильм — не о войне как таковом явлении, а о людях на этой самой войне.

Первые сутки войны. Экипаж танка. Вместе с ними мы весь фильм и проведём в машине, глядя на окружающий мир через прицел или (если мирная обстановка) через распахнутый люк.

Фильм идёт подобно танку: неспешно движется, сделает остановку, а когда прижмёт — неожиданно бешено срывается с места, начинается тряска. Те, кто в танке в бой не вступал, приблизятся к пониманию, что значит сидеть в машине боевой. И что танк действительно просто металл на гусеницах.

Для самого экипажа война — это просто грязная работа. Постепенно они и сами чернеют от всякой копоти, масла… Всё больше в воде по полу лежит окурков, а приборы залиты… То есть, грязь войны во всей своей нечистоте.

Пожалуй, интересней всего было наблюдать за новеньким по имени Игал. Ведь ему не просто смотреть за военными действиями — ему ещё и участвовать в них. И постепенно ожесточаться. Ведь война жестока и действует по своим законам, не считаясь с другими. И человеку, порой, нелегко это принять и осознать. А порой и невозможно.

И Иглу подбрасываются новые нечеловеческие уроки: то не стреляет, когда надо (отчего гибнут люди, чьей смерти он точно не желал), то стреляет в… этих же людей — ибо приказ такой.

Подача некоторых сцен войны напоминает «Повелителя бури» — словно наблюдаешь со стороны, словно просто смотришь документальную хронику. Если вам понравился «Повелитель бури» — «Ливан» тоже должен прийтись по душе. Если нет… То всё равно стоит просмотреть.

Война глазами солдата — но для художественного фильма несколько недостаточно.

7 из 10
Оценка 1
Заголовок Война — жестокая тётка
Текст реценизии Израильский режиссёр Самуэль Маоз снял фильм о ливанской войне 1982 года, во время которой он служил танкистом. Таким образом, личные воспоминания легли в основу этой картины.

Война — жестокая тётка. Два десятка часов, проведённых экипажем танка в брюхе своей машины — не меньший ад, чем тот, что испытал Иона во чреве кита. Четыре человека, запертые в грязной железной консервной банке, не понимающие, что вокруг происходит, и что они должны делать. Разрывы, беготня пехоты, вопли раненых. Сумбурные команды по рации. Истерики, споры, ругань между собой. Острое желание выспаться и справить нужду. Отмыться от крови, пота, грязи. Страх, беспомощность, паника. Отверзающийся то и дело люк, в котором появляется либо исчезает командир подразделения, отчего нарастает угнетающее ощущение клаустрофобии. Паралич воли от того, что человеческое протестует против приказов…

Всё, что происходит во время фильма, зритель видит глазами членов экипажа — либо в прицел танкового орудия, либо внутри самого танка — отчего возникает чувство причастности к происходящему. Наводчик в экипаже — новичок, это его первый бой. И оператор фиксирует прицел танка так, чтобы мы понимали, что и как видит этот далёкий от войны паренёк. Его потрясает то, что потрясло бы любого из нас. По силе воздействия этот приём намного сильней, чем в американских военных драмах типа «Чёрного ястреба» или «Повелителя бури» — режиссуры как будто и вовсе нет, вот они — эти четыре человека, рядом, только рукой дотронуться. Из фильмов о современных войнах более сильного мне видеть не приводилось. Не случайно он получил «Золотого льва» на Венецианском кинофестивале.